Новости – Общество
Общество
Трудно быть «Оптимистом»
Самое главное для сотрудников «Оптимиста» — это не зарплата. а общение. Фото Зинаиды Макаровой
Единственное в Братске предприятие для инвалидов может быть закрыто
21 февраля, 2014 19:46
8 мин
Производственная фирма «Оптимист» оказалась на пороге банкротства. Это предприятие широкого профиля, которое дает работу людям с ограниченными возможностями. Здесь они шьют практически любые изделия из тканей, делают бумажные пакеты и даже собирают мебель.
Долг государству
Первое впечатление, когда заходишь в здание «Оптимиста» — здесь никого нет. Когда-то здесь был детский сад, и видно, что помещения давно не ремонтировали. На стенах вдоль лестницы и в бывших классах остались нарисованные еще в советские годы герои мультфильмов.
Директор «Оптимиста» Виктор Тепляков встречает меня в своем кабинете, больше напоминающем мрачную каморку вахтера. Ему лично темнота ничуть не мешает — он инвалид по зрению.
– Я все тебе покажу, со всеми познакомлю, только сначала мне надо кое-что тебе рассказать, чтобы это потом дошло до людей, которые нами, инвалидами, занимаются. Мне кажется, что они ничего о нашей жизни не знают, — с напором начинает Виктор Тепляков.
Директор рассказывает о том, что ООО «Оптимист» основала братская общественная организация инвалидов по зрению. Здание тоже принадлежит обществу и за его использование приходится перечислять деньги. Также приходится оплачивать коммунальные и различные текущие расходы. Но особых проблем в работе не возникало, пока 10 лет назад инвалидов не обложили налогами.
– Мы и раньше платили, конечно, но совсем немного: в фонд социального страхования и подоходный, совсем смешной. А после принятия нового налогового кодекса жить стало сложней. Сначала нас заставили переписать декларации. Потом оштрафовали за то, что мы не вовремя их сдали. Потом насчитали почти 300 тыс. рублей долга по налогам и различных штрафов. Это смерть для предприятия. И вдруг объявляют: «Так вы же все сырье покупали с НДС? Тогда его надо вычесть». Вычли. Остался долг чуть больше 80 тыс. И здесь у меня к государству появились вопросы. Зачем государству деньги инвалидов? Оно без них не сможет прожить? До 2002 года жило, а потом не смогло? Это же позор — брать деньги с людей, некоторые из которых вообще не должны работать, но не могут просто так сидеть дома. Второй вопрос: как же так получается, что один человек по закону может насчитать 300 тыс. и этим закрыть предприятие, а может чуть подумать и скостить треть по этому же закону? Вот кому их задать, эти вопросы?
Виктор идет уверенно, будто зрячий. Только за шаг до входа в пошивочный цех он вытягивает руку вперед, чтобы нащупать дверь.
– Девочки, к вам товарищ пришел! Говорить с вами будет! — кричит директор.
К своему стыду, я немного теряюсь в этом обществе, все заготовленные вопросы куда-то улетучиваются. Мне становится неловко от того, что я могу ляпнуть какую-нибудь бестактность.
– Кстати, у нас же всякие инвалиды работают, — начинает нас знакомить директор «Оптимиста». — Вот Галя, например, с этим... Галя, ты здесь? — уточняет Виктор.
– Костная пластическая трепанация черепа, — отвечает Галя.
– Вот! Помню, что голова оторвана, а диагноз не помню, — смеется Тепляков (здесь вообще над недугами предпочитают смеяться).
Выясняется, что почти все инвалиды семейные, или им помогают родственники.
– А у меня нет никого, — вдруг тихо роняет одна из работниц.
– А кот же?! — почти хором неподдельно возмущаются коллеги.
– Ну, кот, это конечно да, — неохотно соглашается она.
За разговором работницы рассказывают, что зарабатывают здесь немного — 5-6 тыс. рублей в месяц. Но деньги для них и не главное. Самое важно в «Оптимисте» — общение.
– Вот сегодня мы на концерт Елены Воробей пойдем. Виктор Алексеевич нам билеты достал, — говорит Галина, описывая преимущества работы в «Оптимисте».
Хотели быть нужными
Директор постоянно возвращается к бесконечным трудностям, которые ему приходится преодолевать.
– Раньше был хороший областной закон о квотировании рабочих мест для инвалидов, то есть предприятия были обязаны трудоустраивать таких как мы, — рассказывает Виктор Алексеевич. — Нет инвалидов у тебя, не задействовал — плати штраф. Тогда предприятия тянулись к нам, размещали заказы, у нас была работа, все было хорошо. А теперь, когда угрозы наказания рублем нет, мы никому неинтересны. В Братске к кому не обратишься, везде говорят: у нас головной офис в Москве, у них контракт с московским предприятием на пошив спецодежды. И все.
Отношение к работникам в «Оптимисте», разумеется, особое. Каждый работает ровно столько, сколько может и хочет. Имеет право уйти с работы в любой момент, не отпрашиваясь, или остаться на работе на пару месяцев.
В комнате размером два на два метра с обгорелым оплавленным телевизором, диваном, в невообразимом беспорядке живет и работает Александр Дебёлов — колясочник, поселившийся в «Оптимисте». У него есть свое жилье, но добраться до работы сквозь снежные заносы и ледяные накаты на коляске невозможно.
Несколько лет назад Александр работал в «Оптимисте» водителем, потом, по мере ухудшения самочувствия, стал клеить пакеты, сейчас просто принимает вторсырье.
– Его тут недавно побили наркоманы. Забрались ночью сюда через окно. Разбили ему голову, отобрали деньги. Их поймали, правда, но не посадили, — рассказывает директор «Оптимиста».
Посещаем с Виктором Тепляковым выставку-магазинчик «Оптимиста», где продемонстрированы практически вся продукция предприятия — от несложной мебели (пуфиков и тумбочек) до зимней спецодежды.
– Хочу еще показать, где работают у нас умственно отсталые. Там сейчас Катя, но она… как бы сказать… не совсем отсталая. Там вообще еще трое работают — две девушки, один надомник и юноша с Правобережья. Он однажды на работу даже на скутере приехал, хоть и на протезах. А сейчас морозы — опасно.
Цех по производству бумажных пакетов оборудован просто. Катя прессует пакеты с помощью собственного веса, упираясь в дверцу от мебельной стенки. Заметив, что я ее фотографирую, вежливо спрашивает: «Делать вам нечего, что ли?»
– Это, Катя, работа такая у человека, — поясняет директор.
21 год назад Виктор Тепляков назвал свою организацию «Оптимист». Сейчас ему уже 61 год и оптимизма, по его собственному признанию, значительно убавилось. На его глазах прекратили существование многие организации инвалидов, которые не пытались просить деньги у спонсоров, а хотели быть нужными обществу.
– Я как-то разговаривал с одним директором, — рассказывает Виктор Тепляков. Сотрудничество предлагал. Он отказал, нагрубил, а я говорю ему: «Слушай, земляк, ты думаешь, что ты всегда здоровым будешь? Дай-то Бог, конечно, но всякое бывает. Я когда-то тоже так думал, пока мне на работе балка на голову не упала. От здоровья до инвалидности — одна секунда». Ну, этот директор орать начал, что я якобы угрожаю ему. Да никаких угроз же. Это просто понять надо.
Виктор Тепляков хочет попытаться спасти своего «Оптимиста» через суд. Если налоги задушат организацию, более ста человек окажутся запертыми в своих квартирах. Для таких как они работать в коллективе важнее, чем получать зарплату. И в Братске кроме «Оптимиста» такую возможность пока больше никто не предоставляет.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
